Наизнанку. Михайловский театр / Inside out. Mikhailovsky Theater
17.12.2012Проекты
Projects
Проекты
Projects
Исследовательский проект 5-ой Уральской биеннале / Research project of the 5th Ural Biennale
Уральский оптико-механический завод, Екатеринбург
2019
Исследовательский проект 5-ой Уральской биеннале / Research project of the 5th Ural Biennale
Уральский оптико-механический завод, Екатеринбург
2019
«Многими жителями города УОМЗ воспринимается как монолитная стена административного корпуса. Сложно поверить в то, что эта эффектная постройка типична для своего времени, как и в то, что брутальное здание не является заводом. Вопрос разности масштабов касается не только архитектуры: это одно место и одни и те же люди, задействованные в двух разных производствах — оборонном и гражданском.
Пространство проекта до недавнего времени было частью полировочного участка 315-го оптического цеха. Об этом до сих пор напоминают техническая печь, мойки, призмы и другие детали производства. С каждым из этих предметов взаимодействовал человек. Для нас его присутствие (теперь — отсутствие) важнее восстановления хронологии событий».
Моя задача в качестве художника состоялась в том ,чтобы не просто повторить, а переосмыслить многогранный визуальный код завода. Воплотить его в качестве объединяющего мурала, вокруг которого строилась основная экспозиция проекта. Работа была поделена на 3 части, в каждой из которых за основу взяты архивные фотографии и документы завода.
Кураторы проекта: Настя Елизарьева, Ульяна Яковлева
Пространство проекта до недавнего времени было частью полировочного участка 315-го оптического цеха. Об этом до сих пор напоминают техническая печь, мойки, призмы и другие детали производства. С каждым из этих предметов взаимодействовал человек. Для нас его присутствие (теперь — отсутствие) важнее восстановления хронологии событий».
Моя задача в качестве художника состоялась в том ,чтобы не просто повторить, а переосмыслить многогранный визуальный код завода. Воплотить его в качестве объединяющего мурала, вокруг которого строилась основная экспозиция проекта. Работа была поделена на 3 части, в каждой из которых за основу взяты архивные фотографии и документы завода.
Кураторы проекта: Настя Елизарьева, Ульяна Яковлева
“A lot of citizens associate the UOMZ (Urals Optical-Mechanical Plant) with the massive administrative building. It’s hard to believe that this grand and brutal wall is typical of its time and that it’s not a factory. However, the difference in scale is not only about architecture: this is one place and one people operating in defence and civil industries.
Until recently, the project space was part of the polishing section of optical workshop no. 315. The atmosphere is retained in the furnace, washers, prisms and other abandoned equipment. A human interacted with each of these objects. For us, their presence (now absence) is more important than establishing the chronology”.
As an artist, my job was not just to reproduce but to reimagine the complex visual code of the factory, create a unifying mural which would serve as the starting point of the exhibition design. The work has three parts, each based on photographs and documents from the factory’s archive.
Project curators: Nastya Elizarieva, Ulyana Yakovleva
«Многими жителями города УОМЗ воспринимается как монолитная стена административного корпуса. Сложно поверить в то, что эта эффектная постройка типична для своего времени, как и в то, что брутальное здание не является заводом. Вопрос разности масштабов касается не только архитектуры: это одно место и одни и те же люди, задействованные в двух разных производствах — оборонном и гражданском.
Пространство проекта до недавнего времени было частью полировочного участка 315-го оптического цеха. Об этом до сих пор напоминают техническая печь, мойки, призмы и другие детали производства. С каждым из этих предметов взаимодействовал человек. Для нас его присутствие (теперь — отсутствие) важнее восстановления хронологии событий».
Моя задача в качестве художника состоялась в том ,чтобы не просто повторить, а переосмыслить многогранный визуальный код завода. Воплотить его в качестве объединяющего мурала, вокруг которого строилась основная экспозиция проекта. Работа была поделена на 3 части, в каждой из которых за основу взяты архивные фотографии и документы завода.
Кураторы проекта: Настя Елизарьева, Ульяна Яковлева
Пространство проекта до недавнего времени было частью полировочного участка 315-го оптического цеха. Об этом до сих пор напоминают техническая печь, мойки, призмы и другие детали производства. С каждым из этих предметов взаимодействовал человек. Для нас его присутствие (теперь — отсутствие) важнее восстановления хронологии событий».
Моя задача в качестве художника состоялась в том ,чтобы не просто повторить, а переосмыслить многогранный визуальный код завода. Воплотить его в качестве объединяющего мурала, вокруг которого строилась основная экспозиция проекта. Работа была поделена на 3 части, в каждой из которых за основу взяты архивные фотографии и документы завода.
Кураторы проекта: Настя Елизарьева, Ульяна Яковлева
“A lot of citizens associate the UOMZ (Urals Optical-Mechanical Plant) with the massive administrative building. It’s hard to believe that this grand and brutal wall is typical of its time and that it’s not a factory. However, the difference in scale is not only about architecture: this is one place and one people operating in defence and civil industries.
Until recently, the project space was part of the polishing section of optical workshop no. 315. The atmosphere is retained in the furnace, washers, prisms and other abandoned equipment. A human interacted with each of these objects. For us, their presence (now absence) is more important than establishing the chronology”.
As an artist, my job was not just to reproduce but to reimagine the complex visual code of the factory, create a unifying mural which would serve as the starting point of the exhibition design. The work has three parts, each based on photographs and documents from the factory’s archive.
Project curators: Nastya Elizarieva, Ulyana Yakovleva
«На заводе до сих пор можно найти признаки присутствия штатного художника. Рисунки на стенах, вручную склеенные и отрисованные таблицы ГОСТа, декорации на сцене местного ДК на старых снимках — все это безымянные и безмолвные артефакты, результаты чьего-то труда.
Масштабный мурал, разместившийся на стенах комнаты №18, воспроизводит условный групповой портрет, нереальную сцену из заводской жизни. Эта работа, созданная уже другим художником не «для завода», а «про завод», поглощает зрителя своей тотальностью, делает его частью застывшего коллективного действия.
Для автора мурала, Андрея Оленева, тема обезличивания является центральной в творчестве. Убирая телесность внутри рисунка, он показывает некоего заводчанина, прозрачного и невидимого, существующего только в стенах завода. Составляя композицию из призрачных рабочих халатов, среди которых нет главных и второстепенных героев, художник выступает в том числе как приглашенный сценарист».
Масштабный мурал, разместившийся на стенах комнаты №18, воспроизводит условный групповой портрет, нереальную сцену из заводской жизни. Эта работа, созданная уже другим художником не «для завода», а «про завод», поглощает зрителя своей тотальностью, делает его частью застывшего коллективного действия.
Для автора мурала, Андрея Оленева, тема обезличивания является центральной в творчестве. Убирая телесность внутри рисунка, он показывает некоего заводчанина, прозрачного и невидимого, существующего только в стенах завода. Составляя композицию из призрачных рабочих халатов, среди которых нет главных и второстепенных героев, художник выступает в том числе как приглашенный сценарист».
"The plant still bears signs of the presence of a staff artist. Wall drawings, hand-drawn and -glued GOST State Standard sheets, scenery on the stage of the local recreation centre (or Palace of Culture as they were called) that we can see in old photographs are all nameless and wordless artefacts, the results of someone's work.
A large-scale mural on the walls of Room No 18 reproduces a hypothetical group portrait, an unrealistic scene from the factory life. This work by another artist was not created for the plant, it is about the plant. It overpowers the viewer with its totality, makes him a part of a frozen collective action.
The motif of depersonalization is crucial for the creativity of the author, Andrey Olenev. Taking physicality away from the drawing, he pictures a certain plant worker, transparent and invisible, that exists only within the plant walls. The artist acts as an invited screenwriter when he arranges a composition of aeriform work robes, among which there are no main and secondary characters".
«На заводе до сих пор можно найти признаки присутствия штатного художника. Рисунки на стенах, вручную склеенные и отрисованные таблицы ГОСТа, декорации на сцене местного ДК на старых снимках — все это безымянные и безмолвные артефакты, результаты чьего-то труда.
Масштабный мурал, разместившийся на стенах комнаты №18, воспроизводит условный групповой портрет, нереальную сцену из заводской жизни. Эта работа, созданная уже другим художником не «для завода», а «про завод», поглощает зрителя своей тотальностью, делает его частью застывшего коллективного действия.
Для автора мурала, Андрея Оленева, тема обезличивания является центральной в творчестве. Убирая телесность внутри рисунка, он показывает некоего заводчанина, прозрачного и невидимого, существующего только в стенах завода. Составляя композицию из призрачных рабочих халатов, среди которых нет главных и второстепенных героев, художник выступает в том числе как приглашенный сценарист».
Масштабный мурал, разместившийся на стенах комнаты №18, воспроизводит условный групповой портрет, нереальную сцену из заводской жизни. Эта работа, созданная уже другим художником не «для завода», а «про завод», поглощает зрителя своей тотальностью, делает его частью застывшего коллективного действия.
Для автора мурала, Андрея Оленева, тема обезличивания является центральной в творчестве. Убирая телесность внутри рисунка, он показывает некоего заводчанина, прозрачного и невидимого, существующего только в стенах завода. Составляя композицию из призрачных рабочих халатов, среди которых нет главных и второстепенных героев, художник выступает в том числе как приглашенный сценарист».
"The plant still bears signs of the presence of a staff artist. Wall drawings, hand-drawn and -glued GOST State Standard sheets, scenery on the stage of the local recreation centre (or Palace of Culture as they were called) that we can see in old photographs are all nameless and wordless artefacts, the results of someone's work.
A large-scale mural on the walls of Room No 18 reproduces a hypothetical group portrait, an unrealistic scene from the factory life. This work by another artist was not created for the plant, it is about the plant. It overpowers the viewer with its totality, makes him a part of a frozen collective action.
The motif of depersonalization is crucial for the creativity of the author, Andrey Olenev. Taking physicality away from the drawing, he pictures a certain plant worker, transparent and invisible, that exists only within the plant walls. The artist acts as an invited screenwriter when he arranges a composition of aeriform work robes, among which there are no main and secondary characters".
«В советское время рационализаторское движение коснулось практически всех крупных государственных предприятий. Каждый сотрудник, чье предложение по оптимизации производства утверждалось на высшем уровне, получал премию или почетное звание. Об удачных инициативах из прошлого свидетельствуют многочисленные альбомы, в которых собраны ежегодные рационализаторские карточки. Каждая из них имеет общую форму: личные данные сотрудника, его фотография, описание предложения и расчет экономической выгоды. Эта система по-прежнему действует на УОМЗе, однако сам механизм подачи заявки со временем был модернизирован. Теперь практически в каждом цеху находится терминал, через который заводчане во время рабочего дня имеют возможность поделиться идеей, заполнив упрощенную версию бланка.
В представлении Андрея Оленева рационализаторская карточка может рассматриваться как особая форма идентификации, понятная только внутри заводского сообщества. За его пределами она теряет свою значимость, а текст начинает восприниматься не в прямом значении, а как часть специфического визуального языка. В этом смысле изображения, созданные художником, олицетворяют существующую временную и физическую дистанцию, переданную на уровне оптики: нечитабельность текста становится явной только с определенного расстояния и ракурса».
В представлении Андрея Оленева рационализаторская карточка может рассматриваться как особая форма идентификации, понятная только внутри заводского сообщества. За его пределами она теряет свою значимость, а текст начинает восприниматься не в прямом значении, а как часть специфического визуального языка. В этом смысле изображения, созданные художником, олицетворяют существующую временную и физическую дистанцию, переданную на уровне оптики: нечитабельность текста становится явной только с определенного расстояния и ракурса».
"In Soviet times, rationalization movement affected almost all large state-owned enterprises. Each employee whose proposal to optimize production was approved at the highest administrative level received a bonus or an honorary title. Successful initiatives from the past are evidenced by numerous albums that contain annual rationalization cards. Each of them carries the same information: personal data of the employee, his or her photo, description of the proposal and calculation of economic benefits. This system still operates at the UOMZ, however, the application mechanism has been modernized over time. Nowadays, there is a terminal through which the workers can submit their ideas by filling out a simplified version of the form during the working day on almost every plant floor.
In Andrey Olenev’s mind, a rationalization card can be considered as a special form of identification recognised only within the factory community. It loses its significance outside of it; the text begins to be perceived not in its direct meaning but as part of a specific visual language. In this sense, images created by the artist personify the existing temporal and physical distance, which is transmitted at the optical level: the illegibility of the text becomes apparent only from a certain distance and angle".
«В советское время рационализаторское движение коснулось практически всех крупных государственных предприятий. Каждый сотрудник, чье предложение по оптимизации производства утверждалось на высшем уровне, получал премию или почетное звание. Об удачных инициативах из прошлого свидетельствуют многочисленные альбомы, в которых собраны ежегодные рационализаторские карточки. Каждая из них имеет общую форму: личные данные сотрудника, его фотография, описание предложения и расчет экономической выгоды. Эта система по-прежнему действует на УОМЗе, однако сам механизм подачи заявки со временем был модернизирован. Теперь практически в каждом цеху находится терминал, через который заводчане во время рабочего дня имеют возможность поделиться идеей, заполнив упрощенную версию бланка.
В представлении Андрея Оленева рационализаторская карточка может рассматриваться как особая форма идентификации, понятная только внутри заводского сообщества. За его пределами она теряет свою значимость, а текст начинает восприниматься не в прямом значении, а как часть специфического визуального языка. В этом смысле изображения, созданные художником, олицетворяют существующую временную и физическую дистанцию, переданную на уровне оптики: нечитабельность текста становится явной только с определенного расстояния и ракурса».
В представлении Андрея Оленева рационализаторская карточка может рассматриваться как особая форма идентификации, понятная только внутри заводского сообщества. За его пределами она теряет свою значимость, а текст начинает восприниматься не в прямом значении, а как часть специфического визуального языка. В этом смысле изображения, созданные художником, олицетворяют существующую временную и физическую дистанцию, переданную на уровне оптики: нечитабельность текста становится явной только с определенного расстояния и ракурса».
"In Soviet times, rationalization movement affected almost all large state-owned enterprises. Each employee whose proposal to optimize production was approved at the highest administrative level received a bonus or an honorary title. Successful initiatives from the past are evidenced by numerous albums that contain annual rationalization cards. Each of them carries the same information: personal data of the employee, his or her photo, description of the proposal and calculation of economic benefits. This system still operates at the UOMZ, however, the application mechanism has been modernized over time. Nowadays, there is a terminal through which the workers can submit their ideas by filling out a simplified version of the form during the working day on almost every plant floor.
In Andrey Olenev’s mind, a rationalization card can be considered as a special form of identification recognised only within the factory community. It loses its significance outside of it; the text begins to be perceived not in its direct meaning but as part of a specific visual language. In this sense, images created by the artist personify the existing temporal and physical distance, which is transmitted at the optical level: the illegibility of the text becomes apparent only from a certain distance and angle".
«Образ микроскопа довольно часто эксплуатируется внутри завода. Со времен основания фирмы “Ф. Швабе”, с которой официально начинается история УОМЗ, по каталогам и фотографиям разных лет можно отследить путь развития этого оптического прибора: параллельно с усовершенствованием механизма менялся и дизайн. Также графическое изображение микроскопа часто фигурирует в качестве заставок в местной газете или элемента оформления заводских почетных грамот.
Для Андрея Оленева, чей творческий метод основан на погружении в контекст, образ женщины за работой представляется каноническим. Роспись на стене коридора отсылает к графическому рисунку на поверхности стеклянной перегородки в 311 цехе. Эта работа не только вторит муралу в комнате № 18, но и замыкает весь цикл, посвященный теме коллективной обезличенности внутри заводских стен».
Для Андрея Оленева, чей творческий метод основан на погружении в контекст, образ женщины за работой представляется каноническим. Роспись на стене коридора отсылает к графическому рисунку на поверхности стеклянной перегородки в 311 цехе. Эта работа не только вторит муралу в комнате № 18, но и замыкает весь цикл, посвященный теме коллективной обезличенности внутри заводских стен».
"The image of the microscope is often used inside the plant. Since the foundation of the F. Shvabe Company, which is considered to be the official beginning of the UOMZ, one can track the development of this optical device through the catalogues and photographs of different years. Alterations in design have been running parallel to the improvement of the mechanism. What is more, a graphical image of the microscope often appears as a headpiece of a local newspaper or as a decoration element on factory diplomas.
For Andrey Olenev, whose creative method is based on the immersion into the context, the image of a woman at work seems canonical. The painting on the corridor wall alludes to a graphic drawing on the glass partition in workshop No 311. This piece echoes the mural in room No 18 as well as concludes the entire cycle devoted to the theme of collective anonymity inside the plant walls".
«Образ микроскопа довольно часто эксплуатируется внутри завода. Со времен основания фирмы “Ф. Швабе”, с которой официально начинается история УОМЗ, по каталогам и фотографиям разных лет можно отследить путь развития этого оптического прибора: параллельно с усовершенствованием механизма менялся и дизайн. Также графическое изображение микроскопа часто фигурирует в качестве заставок в местной газете или элемента оформления заводских почетных грамот.
Для Андрея Оленева, чей творческий метод основан на погружении в контекст, образ женщины за работой представляется каноническим. Роспись на стене коридора отсылает к графическому рисунку на поверхности стеклянной перегородки в 311 цехе. Эта работа не только вторит муралу в комнате № 18, но и замыкает весь цикл, посвященный теме коллективной обезличенности внутри заводских стен».
Для Андрея Оленева, чей творческий метод основан на погружении в контекст, образ женщины за работой представляется каноническим. Роспись на стене коридора отсылает к графическому рисунку на поверхности стеклянной перегородки в 311 цехе. Эта работа не только вторит муралу в комнате № 18, но и замыкает весь цикл, посвященный теме коллективной обезличенности внутри заводских стен».
"The image of the microscope is often used inside the plant. Since the foundation of the F. Shvabe Company, which is considered to be the official beginning of the UOMZ, one can track the development of this optical device through the catalogues and photographs of different years. Alterations in design have been running parallel to the improvement of the mechanism. What is more, a graphical image of the microscope often appears as a headpiece of a local newspaper or as a decoration element on factory diplomas.
For Andrey Olenev, whose creative method is based on the immersion into the context, the image of a woman at work seems canonical. The painting on the corridor wall alludes to a graphic drawing on the glass partition in workshop No 311. This piece echoes the mural in room No 18 as well as concludes the entire cycle devoted to the theme of collective anonymity inside the plant walls".
